Ваш браузер устарел. Рекомендуем обновить его до последней версии.

Поделиться

     Русская публика открыла для себя Дж. Г. Байрона в самом начале 1820-х годов. Английский язык не был тогда популярен, и читали поэта в основном во французских переводах. Сразу же начались попытки переводить его на русский – и в прозе, и в стихах. Удач было немного, однако в 1821–1822-х годах В. А. Жуковский выполнил блистательный стихотворный перевод "Шильонского узника". Хороши были и переводы Ивана Козлова.
     Известность Байрона в России быстро росла. Его сочинения ложились на душу, выражая настроения, охватившие Европу после Великой французской революции: "В звуках Байрона зазвучала тогдашняя тоска человечества и мрачное разочарование его в своем назначении… Это была новая и неслыханная ещё тогда муза мести и печали, тоски и отчаяния" (Ф. М. Достоевский. "Дневник писателя за 1877 год".)
      Байрон не дожил до 37 лет. Он умер в 1824 году в Греции, восставшей против турок. В ноябре 1825 года Пушкин писал П. А. Вяземскому: "Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции…". В стихотворении "К морю" Пушкин назвал английского гения властителем дум.
Сочинения Байрона были особенно важны поэтам. Их поражала свобода, с которой раскрывался в стихах противоречивый и сложный мир автора. Внове была сама его манера общения с читателем – живая, переменчивая, полная размышлений, юмора, гнева, недомолвок… Никогда раньше личность творца не была настолько открыта. П. В. Анненков в "Материалах для биографии А. С. Пушкина" прозорливо отметил, что в Байроне русский поэт "почерпнул уважение к образам собственной фантазии, на которые прежде смотрел легко и поверхностно, в нем научился художественному труду и пониманию самого себя". Огромным было влияние Байрона на М. Ю. Лермонтова – глубокого читателя и переводчика его сочинений. "Нет, я не Байрон, я другой…" – за этой лермонтовской строкой стояло немало размышлений.
      Переводы Байрона на русский давались переводчикам непросто. В 1820-1830-х годах главная трудность состояла в неразработанности родного языка. Вспомним сетования Пушкина: "даже в простой переписке мы принуждены создавать обороты слов для изъяснения понятий самых обыкновенных" ("О причинах, замедливших ход нашей словесности", 1824). Однако с годами в России сложилась великолепная переводческая школа. В ХХ веке над сочинениями Байрона трудились И. Бунин, А. Блок, А. Ахматова, Б. Пастернак, С. Маршак, В. Левик и многие другие. Особые заслуги у Т. Г. Гнедич: она великолепно перевела "Дон-Жуана" в сталинской тюрьме...
     Мы можем гордиться: судьба байроновского наследия в России сложилась удачно.

М. Ю. Лермонтов
КП22431М. Ю. Лермонтов КП22431

В. А. Жуковский
КП18288В. А. Жуковский КП18288

И. И. Козлов
КП17292И. И. Козлов КП17292

А. А. Блок
КП15264А. А. Блок КП15264

С. Я. Маршак
КП23195С. Я. Маршак КП23195

Б. Л. Пастернак
КП23190Б. Л. Пастернак КП23190

Т. Г. ГнедичТ. Г. Гнедич